01. Forest of the slow fishs - Это необычное состояние, подобно затопленному железному лесу. Медленно колышется плоскость восприятия, словно
плотный воздух сквозь слои нитей дымков связок ароматных палочек.
Странные образы проявляются в воздухе, среди недвижно застывших деревьев, как проступающие осенние тени, днём, когда на дорожках в парке лениво курятся кучи сухой, индевелой листвы.
И медленные плоскости молочного рассеянного света сдвигаются неумолимо верно. Тени в тумане становятся отчётливей, они похожи на величественных, неспешных рыб, спокойно проплывающих меж стволов и
тускло посверкивающих свой бронированной чешуёй.
Это напоминает угол старого сада... литая изгородь, с громоздкими надолбами позолоченных чугунных узоров, текущих на одном и том же месте, повторяющимся бесконечным потоком.
Бугристая масляная краска с окостеневшими набежавшими каплями, двуцветный забор сознания, проходящий вне уровней расщепляемого, незримого вида, исчезающего в белёсой, плотной вскипающей кудели
горклого осеннего дыма.
Немигающие глаза рыб смотрят на тебя.
Среди стволов отчётливо видны колышущиеся опахала розоватых плавников с багряными хрящевыми лучами. Керамические рты равномерно механически дышат, и большое тело сдвигается, более не
проявляя заинтересованности. Пережитые моменты тают в облаках памяти, как отступающие медленные рыбы в затопленном железном лесу...
02. Gothic torch - Сверкающие сквозь готический витраж лучи Солнца, разноцветными неосязаемыми пятнами покрывают пол и край многосложной
мраморной колонны. Ты протягиваешь ладонь и пытаешься поймать оттенок, который всего лишь цвет шлема благородного Рыцаря, изображённого на витраже.
Но пятна света соскальзывают на пол, не оставляя сожалений. Они падают, словно намагниченные, обратно в тусклую пыль пола, туда, где были всегда, день за днём упрямо прочерчивая
цветные, неповторимые вектора.
Это человек у резной мраморной колонны подманивает тебя своей фарфоровой рукой, но я хочу отследить тот момент, когда он исчезнет за внезапно вздрогнувшим, как струна клавесина,
изумрудным лучом, Солнца, ярко сияющего сквозь литые искристые витражные стёкла.
03. One candle - В этом сыром подземном переходе стылый сквозняк старается загасить трепещущее пламя старой восковой свечи. Нам нужно пройти
этим коридором, мимо застывших, сосредоточенных лиц обескровленных красавиц в пышных кружевных воротниках шестнадцатого века, индифферентно взирающих на нас из своих высоких золочёных рам,
походящих на резной дым, пронизанный огневыми сполохами.
Полотна картин подёрнуты сетью мелких трещин от времени, но в исполненных красками глазах портретов словно мечется живой, пойманный огонёк свечи, играя на идеально созданной природой
влажной хрустальной линзе.
Мы замечаем стук сердца и сравниваем его с огоньком свечи, трепетно прикрываемом ладонью. Сквозь узкие пальцы просвечивает коралловое свечение, и на мгновение, кажется, что на
ближайшем портрете - мы.
Коридор раскрывается, впуская нас в огромную розу каменного зала. Вот рыцарские доспехи, постепенно затянувшиеся паутиной, в нагрудном панцире, закреплённом на веере копий и
скрещенных мечей, далеко в глубине полированного выпуклого отражения проскальзывают тонкие штришки света, словно лёгкий виток краски, завершающий работу, мазок секущихся ворсинок кисти
неизвестного мастера.
04. Next Colorum Verbis - Это цвет врывается сквозь пыльные, затянутые ржавой проволокой, желтоватые осколки плавленных стёкол давно
заброшенного промышленного гиганта. Груды рыжих, изогнутых рельс частично скрываются в пышной крапиве.
Забытые, широкие требовательные пространства с дырами обваливающейся крыши. Как оставленные без вести храмы древней Индии. В центре бывшего цеха, на краю блестящей зеленоватой лужи
стоит покосившийся стул, на котором рассохшийся патефон прокручивает гнутую пластинку отрешённой и далёкой мелодии, безымянного исполнителя.
Уходящая дальше перспектива щербатых бетонных колонн пытается ловить эфемерное эхо трогательных звуков, только слышно, как пощёлкивают редкие, осыпающиеся песчинки. И весь этот вид
лишь отражение, стираемое рябью на поверхности зеленоватой воды, оставшейся под горбом протекающей крыши. Индустриальный гигант, сквозь ржавеющие рёбра которого упорно пробивается лето, цепляется
иссохшей рукой за землю, в тщетной попытке подняться.
Немного позже мы увидим его обновлённый образ, на фоне беловатых, прозрачных небес, но тогда он уже не вспомнит своего прошлого. Никогда больше не вспомнит.
